09.12.18 Лев МОСКОВКИН
Книга в Москве
Суккуб и новая теория Золотого
миллиарда – эклектика жизни: Aurum potabile и Helix pomatia https://leo-mosk.livejournal.com/5716862.html
Участник NonFiction20
Екатерина Рощина пишет рассказы для «Вечерней Москвы» и работает в издательстве
Роман-газеты шеф-редактором «Детской Роман-газеты».
В номере взрослой Роман-газеты
№19 от 2018 года под общим названием «Платон боится сквозняков» объединены
щемящие душу ласковые рассказы и повесть Екатерины.
На обложке – Винсент Ван Гог «Вороны над пшеничным полем».
Екатерина щедро подарила мне
сборник. Подарок оказался буквально золотым, Aurum potabile, что продлевает жизнь человека (стр. 40).
Начинается с предваряющей притчи о
кошке Буське, пытающейся уместиться в коробочке
из-под детского лото. Видимо, не может забыть, что уже не котенок. Полный
Гегель, говорит дочка. Она философ, ей виднее. Екатерина сказала проще: «Каждый
из нас – кладбище несбывшихся желаний».
По моему опыту, в личном общении
авторы редко бывают приятными. Видимо, тратят без остатка свой потенциал любви
к человечеству на свои произведения. Одна суперпопулярная писательница, как и
я, несостоявшийся генетик, злая и ненавидит рецензента за правду. Другая еще более популярная благодаря чарующим описаниям юной
любви, ненавидела собственную дочь, напивалась и материлась, пугая внучку.
Третья, неизлечимо нормальная, банально раб издательства и вынуждена штамповать
романы. Ощутимое веяние времени: женщины все делают упорнее мужчин и тем более лучше пишут. Поэтому с некоторыми издержками женского
характера приходится считаться.
Мы увиделись с Екатериной Рощиной на
журнальном этаже NonFiction20, где она представляла
Роман-газету. Разговаривали от силы минуты две. Так бывает: ничего общего нет и
не надо, а встреча приятна и потому врезалась в память так, что портить образ
неуместными домыслами не хочется. Легкое
грассирование, которого Екатерина старается избегать, маркирует общность
происхождения.
Девятнадцать щемящих душу ласковых
рассказов нанизаны на общую сквозную линию: «Закат солнца в Римини, на родине
Феллини», «Бессмертная роза», «Галечка», «Комбуча – бабушкин гриб», «Хмели-сунели»,
«Хайку для зеленой гусеницы», «Журавлик в небе»,
«Чертова кукла», «Щенки золотистого цвета», «Сад в стиле прованс»,
«Седой паромщик», «Пять лепестков», «Лебедь №8», «Лялин переулок», «Планета
Стрекоза», «Осень», «Пальтишечка», «Платон боится
сквозняков», «Ом, жемчужина в цветке лотоса».
Рассказ «Платон боится сквозняков»
имеет автобиографические нотки и потому его название перекочевало на обложку
сборника. Платон – денежное дерево или Crassula, суккулент из семейства толстянковых. Смысл рассказа универсальный: получая имя,
обретаешь душу. Девочки устроились по жизни лучше, стабильнее. Состоялись в
материнстве. А большинство еще и в профессии. А вот мальчишки... (стр. 14) Если
у тебя в детстве не было велосипеда, а потом ты вырос и тебя «Мерседес», то в
детстве все равно у тебя не было велосипеда (стр. 25). Ушла любовь, завяли
помидоры (стр. 26). Трехцветные кошки приносят счастье (стр. 27).
Героиня последнего из рассказов
имеет редкую специальность – преподает историю религий. Любящий муж
университетов не кончал, выписал и посадил на пруду для любимой жены китайский
лотос. До расцвета не дожил и она его не увидела. Расцвела память об их любви.
После этого читать что-то еще не
хочется. Кажется, автор уже все сказал. Однако повесть «Улитка Фудзи» перечеркивает все прошлое. Вообще все.
Повесть исполнена глубоких личных
переживаний. Действительность дополняют сны, возвращающие и дополняющие
прошлое. Двое рыжеволосых мальчиков, совсем как их несостоявшаяся мама, удят
рыбу подобно аналогичному папе.
В повествование вплетена атрибутика позднесоветской действительности, застрявшей в истории
после ее политического убийства. Цепь личных событий в жизни героев
синхронизирована с реперными точками текущей истории
страны. Достаточно точно на примере личной судьбы персонажей отражен внутренний
удар после #крымнаш. Получился «намкрыш».
По нынешним меркам, главного героя,
мальчика из Торжка Севки по прозвищу Клык, ставшего столичным ортодонтом, замучило счастье между двумя неповторимыми
женщинами, яркой Элькой и красавицей Марусей. Дантист
от радости готов забыть о гадости ротов (стр. 41).
Элька не признавала постоянных семейных
связей. Маруся очень хотела замуж и на то причина была. Вмешалось провидение в
форме презрительного Чарлика.
Недвусмысленное внешнее вмешательство во внутренние дела нашего героя.
Однако самой яркой на мой взгляд
оказывается бабушка Маруси, «наш человек» Раиса Андреевна.
(стр. 74-75) Цитировать не рискую, это надо читать в
контексте.
Если читатель заметил, два-три года
назад ушла долгоиграющая мода на уничижение мужского начала, казавшаяся вечной.
Вряд ли естественный советский призыв беречь мужчин
наконец сработал. Человек меняется и если люди так думают, то только потому,
что они так думают. И тут оказалось, уже как полвека Джон Стейнбек выпустил в
свободный полет к читателю ужасающий образ женщины, которая жить не может без
каждодневных побед над мужчинами – роман «К востоку от Эдема».
Персонаж-оборотень стал сквозным для мировой художественной литературы из
древнего стереотипа, но именно у Стейнбека описан по-человечески без оккультных
прибамбасов с генетической
этиологией. То есть как врожденная болезнь. Только вот болеют ею мужчины.
Человек ничего не понимает, ищет причину в себе и пытается приспособиться к
чему-то ускользающему от адаптаций и пронзающему любой иммунитет.
Ортодонт Севка ведет себя вполне типично.
Наверно, причина все-таки в мужчине, если восприятие столь разных женщин
оказывается схожим.
Что за неосознанный страх?
- Как распознать темную сущность?
Что ей вообще надо? – Выпить твою энергию. Выбить из сна или наоборот
заблокировать в нем навсегда. Как тебе такая перспектива – зависнуть между
двумя мирами? Такие сущности бывают очень сильны. А как выглядят... Да каждого
преследует свой кошмар. Кого-то орки и гоблины Мордора,
кого-то толстяк Канасибари, злобный анимашка, кого-то обычный домовой... А самое
страшное – суккуб. Сатана, принявшая женский облик. Демоница,
ищущая любовников-жертв. Она не только выпивает твою
энергию – ты сам отдаешься ей с наслаждением, с каждым разом ищешь встреч и
ничего для тебя уже неважно. – А можно ее убить, Суккубу эту? – Лучше просто не
попадайся ей в лапы. Силы слишком неравны. (стр. 53-54)
Суккуб, кажется, не Элька и не Маруся, а некое обобщение всепобеждающей женской
сущности, второй из ее двух сторон. Коллекционировать члены, уничтожать мужское
начало и жалеть раздавленную улитку, которая не доползла до Фудзи?
Непостижимое сочетание. Есть в этом нечто от древнего культа, описанного в
романе Ларисы Склярук «Испытание веры».
Мужикам остается Эффект Даннинга-Крюгера, когда люди с низким уровнем квалификации
и образования неспособны критично относиться к своим решениям.
(стр. 48) Но это точно не про героя повести с его
мучительной рефлексией.
Кончается повесть странно, но в общем ожидаемо, никаких Суккубов. Слишком много жизни в
этих осознанных снах.
Как сказала мастер академического
жанра рецензии Наталья Вакурова: «Времена Виктора
Гюго прошли. Я не люблю, когда автор заставляет меня жалеть своих героев». Они
такие хорошие, несчастные. Богатые люди сажают их в тюрьму. Но они
добродетельны и читают сказки детям. Нравится жесткое отношение автора к
персонажам.
Отношение Екатерины Рощиной к своим
литературным детям на страницах ее произведений ласковое и беспощадное
одновременно. Она их раздевает до костей и отсекает туманный жир хорошего тона,
пока не вычленит радикал общности обитателей столичной Москвы и провинциального
Торжка. Для кого-то и Торжок столица, а для кого-то столица России перевалочный
пункт, подкидная доска на старте настоящей жизни по чисто русскому принципу
«Там хорошо, где нас нет».
Однако у нас есть своя уникальная
теория золотого миллиарда. (стр.
72) Она всплывает по ходу пьесы из пьяных философствований персонажа, от
которого трудно ожидать чего-то подобного.
Потому что она основана не на материальном. А на том, что душой, возвышенной и чуткой,
наделены не все. В основном человечество – это быдло,
которых интересует только жвачка, бабло,
шмотки. Материальный аспект. И вот они-то как раз и есть те восемь миллиардов.
И только один – золотой – миллиард – представляет человеческую ценность. Они
талантливы, благородны, умны. По сути, размножаться надо только им. Но именно
они – не хотят.
Хотят тусить и отдавать золото своей души всяким Helix pomatia. Неприятный гермафродит и хромосом и видно.
Не хочется дописывать цитату до
финала, она чрезмерно грустна. В моей жизни парламентского корреспондента нет
информационной депривации. И
тем не менее повесть о дурацкой улитке на склоне
какой-то Фудзи, где я никогда не был и не буду,
перекрыла все прочее, даже конгресс политологов в Финуниверситете,
где Петр Толстой умыл профессиональных болтунов непреложной истиной о
собственном пути России.
Именно сегодня, когда я пишу эту
рецензию, прошло сообщение ВГТРК: открылось скоростное сообщение поездов
«Ласточка» между Тверью и Торжком. Так что Севка-ортодонт
может не переживать насчет захудалости Торжка. Я там давно был, чудесный
русский город со своим уникальным производством.