https://leo-mosk.livejournal.com/11338185.html?newpost

https://mospravda.ru/2025/06/07/779851/

4-7.06.25 Наталья Вакурова, Лев Московкин

Книга в Москве

Пень-клуб Александра Купера

Война и мир в поэзии и прозе

Книжный фестиваль «Красная площадь» приурочен к дню рождения Александра Пушкина. С такой идеей выступил Сергей Нарышкин во время работы председателем Государственной Думы.

Фестиваль стал третьей крупнейшей книжной выставкой-ярмаркой страны.

С 4 по 7 июня 2025 года прошел XI книжный фестиваль «Красная площадь». Вход свободный, билетов покупать не надо. Достаточно пройти рамку металлоискателя.

Естественно, фестиваль в целом насыщен тематикой Победы. А День русского языка в пятницу 6 июня почти целиком посвящен Пушкину.

Посетителей на фестивале относительно немного. От обилия книг никто уже не угорает. Найти свою книгу не проще, чем место в жизни.

Если никто ничего не найдет, свое место в жизни потеряют издатели. Не владельцы компаний, а те литературные трудяги, которые на них работают. Благодаря им выходят в свет такие тяжёлые в производстве издания, как воспоминания Казановы или собрание творчества диссидента с Луганщины под псевдонимом Веня Д`ркин.

На прилавках останется только глобально унифицированная конъюнктура. Конъюнктуры, популизма и попсы сегодня очень много на всех публичных площадках. Расцвет фантоматики Станислава Лема. Журналисты бегают со скипидаром под хвостом, ничего не понимают и нигде не успевают. Настроение в унисон с промежутком между двумя большими войнами по французской песенке «Все хорошо, прекрасная маркиза».

Значит ли это, что время журналиста ускользает и наступает партия писателя?

На вопрос почти ответил человек, мощная фигура двойного назначения, главный редактор «Вечерней Москвы» Александр Куприянов и одновременно представитель писательского Пень-клуба Александр Купер. Мастер парящего полета среди развесистой древовидной клювы нашей повседневной фантоматики, удобренной останками множества талантов.

Но сначала очень глубоко задумался.

На книжной выставке есть шанс с такими поговорить. Благодаря этим людям русское литературное пространство, поэтическое и художественно-оформительское, наполняется, пополняется и дополняется чем-то реальным.

Сегодня, чтобы привлечь под одну обложку разные проявления и формы выражения живой жизни, можно только имея в уме особый эволюционный фактор удачливости эволюционной судьбы. Без него на Земле не появилась бы ни жизнь, ни ее отражение в книгах.

Типичная современная книга представляет собой пример комбинированного искусства почти всегда с отдельными шедевральными проявлениями. Даже если текст не очень. Соединить таланты в одном продукте сложно, но можно.

Другого пути в книгоиздании нет, все остальное оплаченная извне мертвечина. Эпоха русских живописцев-передвижников ушла вместе с купцами-староверами. Проплатили революцию и спилили сук под собой.

Талантливые художники реализуются в оформлении книг. Если повезет, автор влиятельный с именем и с редактором договорится.

Издателям чужды преставления о высокой роли русской литературы, им нужна надежная предпринимательская телега на именных колесах. Надо как-то въехать в элиту. Пешком не попадешь и без нее даже в официанты не возьмут.

Страна существует за счет обилия талантов. На любую уникальную роль всегда можно кого-то найти – если профессиональная ревность не загрызет.

По информации организаторов, на фестивале представлено более четырёх сотен издательств. Места каждому может быть так мало, что найти можно под микроскопом или по наводке.

Участие обходится дорого, и далеко не все издательства могут осилить. Например, на «Красной площади» не было нашей любимой роман-газеты, ни детской, ни взрослой. Научно-популярную периодику даже искать не пытались.

Россиянам так полюбились культурно-зрелищные мероприятия, что способствовало развитию своеобразной профессиональной среды организаторов. Проскользнуть между цензурой с двух сторон, обеспечить согласование, безопасность, рекламу, привлечение СМИ, необходимые конструкции и стулья, трансляцию и видеосопровождение не просто дорого, тут нужен особый талант на уровне депутата Алексея Митрофанова. Тот успел провести тысячи крупных мероприятий до изгнания из Думы и из России. Некоторые врезались в память и изменили лицо страны в добрую сторону.

Так что идея Нарышкина легла не на пустое место.

Только собаководы привозят все свое с собой. Читатели любят, чтобы их ублажали.

Несмотря на снижение притока посетителей, книжные выставки-ярмарки остаются наиболее крупными массовыми событиями. Стране они остро нужны.

В программе более шести сотен событий, от спектаклей ведущих театров страны и литературно-музыкальных постановок до дискуссий, презентаций книг и автограф-сессий.

В пресс-релизе фестиваля, откуда взята эта информация, есть упоминание онлайн-трансляций. Если б трансляции были предусмотрены для каждого мероприятия, им бы цены не было и дистанционные продажи книг по стране выросли бы на порядки. Но не тех, на которых носители мягкой силы связывают с интересами человечества. И не в тот карман.

Продажи книг на фестивале точечно растут во время мероприятий с презентациями. Успех зависит от грамотного выбора микро-стратегии. Ну и профессиональной болтливости модератора. Просто привлечь количество людей нетрудно. Будут занимать место, болтать сами и мешать, чтобы уйти с середины.

Назойливо-хаотическая циркуляция посетителей стала обычным делом. Как и ситуация, когда ведущий глупее аудитории или изображает из себя язвительного придурка. Может назвать Россию промежностью между Западом и Востоком. Сопоставлять мягкое с круглым и долго трепаться, что вообще ерунда из той текущей истории, которая произошла с сидящими перед ним людьми.

После изгнания с книжных выставок открытой русофобии и законодательного запрета пропаганды половых извращений выбор актуальной темы и привлекательного названия перестали быть гарантией качества как книги, так и ее обсуждения.

Верный признак внешнего проекта состоит в стремлении организаторов избавиться от посетителей с профессиональным подходом, чтоб не дискредитировали канал влияния на Россию.

Время уводят на статистов с разговорами о несущественно важном.

XI книжный фестиваль «Красная площадь» исторически лег одновременно на 80-летие Победы и шокирующие события в стране и мире, когда говорить о Победе неловко.

Погибли люди и нанесен ущерб на сотни миллиардов. Информация из государственных СМИ.

Вместо празднования приходится отвечать, чего никто не хочет, но приходится. Исторические вопросы обостряются. Сопутствующие события типа очередного изгнания подрывной организации мягкой силы «Британский совет» приобретают зловещий смысл.

Ставшие рутинными мероприятия противоположной идеологической окраски наоборот, значительно повышают свою значимость.

4 июня в рамках книжного фестиваля «Красная площадь» председатель думского комитета по законодательству, ведущий цивилист России Павел Крашенинников провел завершающую презентацию своей книги «На пути к сверхдержаве. Государство и право во времена войны и мира, 1939-1953г.г.» (Эксмо).

Автор представлял книгу не только в Москве, также Новгороде, Волгограде, Екатеринбурге, Челябинске, Магнитке, Уфе, Красноярске.

МП уже писала об этой книге.

«Одними из наиболее достоверных исторических свидетельств являются правовые документы былых времен, поскольку право – это продукт социальных процессов и одна из ветвей культуры того или иного общества. Несомненно, без научного анализа нормативных актов Новейшего времени, в том числе военного периода нашей страны, в совокупности с другими источниками невозможно объективно, вне идеологических шаблонов и политических пристрастий, увидеть историческую перспективу и движущие механизмы развития нашей страны», – написал Крашенинников.

Неимоверные усилия советского народа обеспечили разгром врага. И книга описывает правовой механизм, позволивший это сделать.

Павел Крашенинников пишет: «Считается, что именно мобилизационно-плановая природа советского общества, сформировавшаяся со времен военного коммунизма, многократно усиленная милитаризацией государственного управления, основанного на принципе строгой ответственности и жесткого контроля компетентных органов за армией и обществом, вкупе с единством власти и общества, обеспечившим социально-политическую устойчивость СССР, и стали источником победы». И далее по тексту книги: «Вместе с тем есть и другая сторона этой медали – основной валютой, которой пришлось расплачиваться, была смерть. Основным источником этой валюты во все времена и у всех народов была армия».

По словам автора, это заключительная встреча с читателями по представлению этой книги. В печати находится уже следующая книга Павла Крашенинникова, посвященная реформам 1953-1964 гг., которые называются оттепелью и связаны в первую очередь с правлением в СССР Никиты Хрущева.

Ни добавить, ни убавить. Можно только завидовать депутату Крашенинникову, что можно так писать, чтобы разрушительные события обрели консолидирующий смысл.

Пример противоположного свойства – книга про стратегию Путина с выразительной фотографией на обложке. Путин с удивлением смотрит вверх, будто что-то свистит в его сторону.

Сначала нам следует отметить, благодаря Сталину в советское время разнузданная писательская братия на основе взаимной ненависти создавала понятные читателю образы героев.

Нам бы очень хотелось увидеть романы о роли, например, руководителя фракции ЕО, генерала милиции Владимира Васильева в умиротворении Дагестана под давлением чудовищной силы из США. У генерала не было ничего в запасе, кроме убедительного слова и типичных для страны самоотверженных людей.

По сравнению с ролью генерала, поступок депутата Надежды Школкиной во спасение генетики кажется чем-то не очень геройским. Но ведь внешний фактор тот же не меньшей силы. На этом невидимом фронте тоже погибают. И есть же у нас в золотой коллекции романы о Николае Вавилове, Владимире Русанове, Зинаиде Еромольевой, Тимофееве-Ресовском. Есть документальные описания деятельности Вавилова, Худякова, Марцинковского.

Нынешняя эпоха не менее богата героями.

Ну ладно, начнем с Путина.

Вечером 4 июня журналист и общественный деятель Александр Казаков в тематике «История Отечества» представил свою книгу «Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина».

Организаторами выступили Российское военно-историческое общество и издательство «Лира».

Согласно анонсу, Александр Казаков представляет «изменения во внутренней и внешней политике России, оценивает её место в мире, анализирует личность, идеологию и стратегию Владимира Путина».

Патриот Захар Прилепин написал о книге: «Северным лисом» назвал Наполеон, лидер объединенного Запада, Кутузова, прежде, чем был на голову им разбит... Владимира Путина двадцать лет обвиняют в том, что у него нет стратегии и уж тем более нет идеологии. Но так ли это? Александр Казаков доказывает, что это нет так: есть стратегия, причем изысканная, и есть идеология, причем исторически обусловленная, обращенная в будущее и сама являющаяся стратегическим оружием в мировом противостоянии.

«Не раз уже замечено, что Путин с годами становится все более нечитаем, в каком-то смысле неуловим. Александр Казаков предпринял попытку расшифровать Путина едва ли не в самом сокровенном – в большой стратегии. Не знаю, что сам Путин сказал бы по этому поводу, но если Казаков прав, замысел Путина о России стал здесь все-таки прозрачней и яснее.

Важна сама попытка автора «вычитать» идеологию из высказываний Путина и его политических жестов, потому что, увы, новейшее время не располагает к прямолинейно проговариваемой идеологичности. Тем не менее, кажется, что Казакову удалось дать ответ тем, кто уверяет, что идеологии у нашего общества нет вообще. Она все-таки есть».

Конец цитаты.

Автор в предисловии отметил, что это промежуточный итог 25-летия нахождения Владимира Путина во главе России. Казаков уверен: основные свершения еще впереди, поскольку всех нас на внешнем контуре ждет новый передел мира, то есть установление нового мирового порядка. А на внутреннем – реализация национальных проектов и, как следствие, смена экономического курса и видимое улучшение благосостояния страны и ее граждан. На презентации он говорил про ошибки и отсутствие стратегии. Кремль ему книгу не заказывал. По ходу пьесы бодро пнул Березовского. Тут никто за язык не тянул, сам сказал. А вот про Ходорковского спросили. Стрелки перевели на вопрос бизнеса в России ведущему фактору личной неприязни в российской политической элите.

Пока это все мечты на фоне триады товарища Зюганова: двоевластие, ампутация памяти, слабое звено. То есть запустить любую созидательную цепочку в России невозможно, всегда кто-то незримый вынет слабое звено и результата не будет.

Зюганов это не мне сказал по секрету, а на пленарных заседаниях Думы говорит регулярно, и никто его не корит.

Путин сформулировал стратегию в своей Мюнхенской речи.

Позже с аналогичной программной установкой выступил Си Цзиньпин, причем это был призыв к собственной стране. Разница в формулировках согласно национальной ментальности. Си понимают только китайцы, остальным перевода недостаточно и нужны толкования.

Со Сталиным было аналогично.

Путин обратился к международному сообществу мимо населения собственной страны, то есть к врагам.

Ответом стала ротация советологии США и затем организация снежной революции.

Если у нас, по словам Казакова, столь чудесно с ракетами, зачем осудили создателей гиперзвука?

Пришлось напомнить РВИО, что из доступных обычному читателю документов Нюрнбергского процесса изъяты обвинения одного из подсудимых в адрес североамериканского фашизма.

Казаков резко стал серьезным. Подчеркнул, что когда выступаешь на приплаченных Западом международных конференциях, надо следить ха своим языком.

Что касается фашизма США, вот издательство «Лира» издало книгу об американском фашизме американского же автора.

Казаков отметил, что вопрос скорее не про Нюрнбергский процесс, а про сегодняшние дни. Потому что ответственный государственный деятель не имеет морального права поступать так, как ему по человечески хочется. Если не получится, будет как Трамп. Он свои порывы не блокирует. Иногда приходится принимать решения, которые с точки зрения обыденной морали аморальны. Но с точки зрения исторической стратегии необходимы. Потому что если тебе нужна победа, иногда и врага надо не убить, хотя есть нп это возможность. Этот враг может оказаться полезным идиотом. Каждый раз считается отдельно. И в этом бремя власти. Понимаешь, что совершаешь непристойный поступок, но отвечаешь не перед соседями, а перед потомками. Главное, чтобы страна наша была и получила победу. Тогда было невыгодно вытаскивать всю подноготную. Сейчас времена изменились. Книги выходят и еще фильмы снимут про американский фашизм.

Как-то так.

Ответ засчитан. Казаков безусловно смелый человек, содержательный ответ получен впервые.

Вольно или невольно, Казаков по-своему создал гимн Путину и даже объединил его роль с миссией Сталина. Прежде это удалось только Куприянову в романе «Истопник» о заключенных строителях БАМа и их ночи любви.

Что касается фильмов про фашизм США, они сами снимают. Например, «Cinil war». Или сделанная у них картина Тимура Бекмамбетова по книге Сета Грэма-Смита «Abraham Lincoln, Vampire Hunter», где армия северян убивает вампиров серебряными пулями.

На волне преимущества для идиотов хотелось бы, чтобы профессиональные писатели не разбрасывались медицинскими терминами.

Александр Куприянов надеется на Владимира Мединского во главе Союза писателей. Однако этого гения парламентаризма явно подменила презентация нового учебника по истории. А в Стамбуле после переговоров с Украиной наивно запутался в журналистах, кому давать информацию и кому нет. Тут нужен Сталин с установками по языкознанию.

Путин накануне Дня русского языка обратился к языкознанию. Раздал поручения и, видимо, посчитал действия исчерпывающими. Но добавил когнитивных резонансов. Если уж занялся языкознанием, не говори в уступку врагу «В Украине». Источник лингвистической агрессии на русский язык не Украина, а англосаксы. Им необходимо абсолютное доминирование всего английского.

Релаксирующим моментом фестиваля стала творческая встреча «Нескучный город – другое краеведение» детской писательница Хельги Патаки.

Заводная женщина сделала красочно иллюстрированную лекцию о том, что составляет образ города: остановки общественного транспорта, столбики на границе тротуара и мостовой, таблички названий улиц в исторической последовательности, колесоотбойные тумбы у ворот, чугунные крышки канализационных люков. Оказывается, они не всегда круглые. Ну и конечно, такие уникальные особенности, как разводные мосты Петербурга, Эйфелева башня в Париже, Собор Василия Блаженного.

Россия не обошлась без потерь ампутации памяти. Хельга Патаки человек позитивный и неприятной тематики избегала.

Хельга Патаки представлена как детский писатель, музыкант, композитор, драматург, режиссёр, редактор, создатель музыкального театра сказок, автор проекта «Город наизнанку», директор по развитию в издательстве «Настя и Никита», главный редактор радио «Междугородье», член Союза писателей России.

Организатор – ГБУК г. Москвы «ЦГДБ им. А.П.Гайдара».

Ключевым событием для нас стала презентация нового романа Александра Куприянова «И тогда я сел в лодку и уплыл оттуда навсегда».

Александр Куприянов человек опытный и в газетном деле и в литературном мире. Презентацию романа на «Красной площади выстроил своеобразно. Пригласил своего верного редактора Екатерину Рощину. Она сама сильный писатель. Также иконостас замечательных людей, ремейк на современный лад в жанре Катаева «Алмазный мой венец». Горячо сопереживаем, Юрий Поляков – культовый писатель из внушительной советской литературы. Головоногим кальмаром просочится коммунистические фильтры и сломался на пике драматургической славы о нежелание отречься от коммунистки Татьяны Дорониной когда ее изгоняй из руководимого театра.

Куприянов отметил каждого из великих. Рассказал о своем внуке Льве Артёмовиче. Отметит другие книги своего авторств, вышедшие в свет одновременно.

Кое у кого из особо почитаемых в руках оказался номер «Литературной газеты» с интервью Куприянова. В тексте приведена фактологическая информация, которой на презентации не было в полном объеме.

Очень грамотно, сочетание избыточности и недостаточности с помехами.

В самом конце пожаловал Никас Софронов и естественно сразу получил микрофон в зубы. Говорил, сколько хотел.

Ну собственно и все, время вышло. Осталось только пожимать руки и подписывать книги.

«Итог: в этом году у меня выходит четыре книги. «Гадина» – сатирическая, стиль совсем другой, её оценило издательство «У Никитских ворот». Главный редактор издательства Мария Должкова увидела в этом продолжение традиции Довлатова, Зощенко, Бабеля. Очень лестные для меня слова. Потом выйдет «Ангелы Асфодели» – антиутопия о том, что с нами будет через сто лет. Ну и ещё есть наработки», – сообщил Александр Куприянов.

(Цит. по lgz.ru)

В романе повествуется о судьбе последнего айна из рода Ка-с-Амура. Прототипом стал Кеша, Иннокентий, соученик автора.

Автор поднимает тему сохранения народностей Дальнего Востока – нивхов, нанайцев, орычей, удыгейцев, эвенков. Главной темой романа является идея, как остаться человеком среди чудовищного нашествия цифровизации и бездушия. Книга иллюстрирована рисунками замечательного художника-графика, лауреата Государственной премии Ольги Ионайтис. Это первый роман в издательском деле, где художник не только иллюстрирует сюжет, но и является соавтором.

В аннотации написано, что роман представляет собой симбиоз правды и вымысла. Богатая этнографическая фактура романа позволяет нам окунуться в прошлое и горько пожалеть, что в нашей современной жизни исчезают целые народы, значимые пласты культуры. Жизнь заставляет главного героя, айна Кешу, делать множество нелегких выборов – между двумя женщинами, между Родиной и Японией, между свободой и несвободой. Как остаться человеком среди чудовищного нашествия искусственного интеллекта и болезненной цифровизации человечества – вот главный вопрос, который ставит автор перед читателем. Жанр определен как этно-графический: великолепные иллюстрации, выполненные лауреатом Государственной премии Ольгой Ионайтис, мастерски вплетаются в ткань повествования, становятся ее неотъемлемой частью.

Автор поднимает в своем новом романе, может быть, наиболее актуальную тему. Цифровизация лишь только одна из множества граней искусственного мира, в котором человек вынужден ломать себя, чтобы найти свое место в нем. Потому что он везде, и сохраниться, остаться собой невозможно.

Мы даже и не представляем, сколько искусственного в нас скрывается под популярно-безликим словом «цифровизация». Виртуальный шлейф, сетевое продолжение человека, оно живет своей жизнью по воле немыслимых правил игры, обретая власть над тем существом, что отбросило гигантскую цифровую тень.

Развитие сказки Шварца.

Писатели сегодня не пишут об актуальном. Они сами под колпаком и обычно рисуют о придуманных мирах и нереальных проблемах теней вместо людей. Журналисты совсем потеряли ориентацию, начиная со вторых выборов Трампа. Есть какая-то внутренняя причина, отчего творец этого всемирного либерального глобализма, чьи органом является Демократическая партия, вдруг устранился от власти. Ну и обнажилась та мировая сила, что на ней стоит.

Никто не может объяснить странный феномен: все против, а оно властвует над человеческим в человеке.

Люди утратили возможность обижаться, потому что между ними постоянно присутствует нечто третье, инсулятор. Не могут найти нужное ни в одной поисковой системе, потому что и там тоже властвует алгоритм, формирующий за человека его потребности. Фактически подменяет его самого на унифицированный эквивалент.

Создана система стереотипов, вырваться из них можно, но ты не будешь своим на этом празднике гедонизма, голосистом и жестоком птичьем базаре.

Частично такой мир описан в романе «Слепая вера» Бена Элтона, ремейке «1984» Джорджа Оруэлла. Он настолько детален, что в конкретике быстро устарел.

Роман Куприянова написан аллегорически иносказательно. Такое описание имеет шанс на универсальность.

Вопрос в том, будет ли он замечен читателем или раньше ангажированными критиками, которые лучше читателя знают, что у нас хорошо, чтобы закрыть аудитории доступ к таланту.

Неожиданным и особенно приятным для нас событием фестиваля стала презентация новой книги Павла Астахова «Лёнька. Украденное детство», изданная специально к 80-летию Великой Победы. Роман написан по реальным событиям, происходившим с отцом автора Алексеем Астаховым, которого в детстве все звали Лёнькой. После начала Великой Отечественной войны Лёньку и его мать угнали в Германию в трудовые лагеря. То, что они остались в живых, – настоящее чудо. Книгу представила писательница Анастасия Вильчи.

Павел Астахов, адвокат, общественный деятель, в прошлом детский омбудсмен, давно известен и как писатель. Его романы «Квартира», «Продюсер», «Сеть» и другие основаны на реальных событиях и раскрывают не только криминальное закулисье, но и методы черного пиара, бывшие ранее инновационными, а сейчас ставшие коммуникационной рутиной.

Небольшой, но позитивный признак. Астахов был назначен уполномоченным по правам ребенка уже после того, как состоялся как писатель. Продолжал писать на чрезвычайно актуальные темы. Его уволили в пакете уступок. Это был двойной форс-мажор под угрозой уничтожения детей России. Несколько лет книги Астахова на выставках отсутствовали. И вот он вернулся в связи с Победой.

Виноват не поддающийся дрессировке Юрий Поляков. Организовал в прошлом на «Красеной площади» патриотическое мероприятие и получил вдогонку за то, что проглядели. Потом с другой стороны Кремлевской стены спросили за патриотизм и удачно отсиьалдисб тем, чего не хотели и прозевали.

Возвращение Астахова, в общем-то, и недостаточная победа, но, тем не менее, движение вперед.

«Уплыть навсегда» иллюзорно. Рисский мир на языке Пушкина это наша миссия.

https://lgz.ru/article/aleksandr-kupriyanov-na-kiche-ya-ne-parilsya-no-eto-kompliment/

Александр Куприянов: На киче я не парился, но это… комплимент!

Стоит помнить о леопарде в снегах Килиманджаро

Александр Куприянов. И тогда я сел в лодку и уплыл оттуда навсегда: этно-графический роман. – М.: Вече, 2025. – 248 с.

Беседу вела Ольга Кузьмина

В издательстве «Вече» вышла новая книга писателя, главного редактора газеты «Вечерняя Москва» Александра Куприянова. Жанрово роман обозначен как этно-графический, именно так, с дефисом в слове, и называется необычно: «И тогда я сел в лодку и уплыл оттуда навсегда». О необычной книге, прошлом и современности, неоднозначном влиянии цивилизации на наш мир и литературном процессе в целом мы поговорили с Александром Ивановичем накануне презентации издания на книжном фестивале «Красная площадь».

– Первый вопрос на поверхности: почему этно-графический?

– Пойдём издалека. Я родом с Нижнего Амура, родился и вырос среди малых народов Севера – нивхов, нанайцев, орычей, удыгейцев, эвенков... Где-то классу к восьмому, думаю, я начал собирать северные сказки и песни, тетрадочку завёл – записывать их. Мама преподавала русский язык в школе, знала нивхский, а я не знал, но немного понимал. Это была первая моя фольклорная, литературная работа. И мне всё это страшно нравилось, поскольку очень много было впечатлений – например, я встречался с последним шаманом из посёлка Вайда. А айны – это народность, которая жила от Сахалина до Камчатки. Это удивительный народ, который ни на кого не похож, разве что только на русских староверов – высокие, бороды лопатами. И судьба их удивительна, потому что сначала они убегали от японцев, потом их согнали на остров Хоккайдо, где в обустроенных этнографических деревнях айны работали айнами – для туристов. По одним данным, их сейчас осталось всего 25 тысяч человек, по другим – порядка 250 тысяч, точно не знает никто. Надо сказать, что все северные народы чрезвычайно талантливы от природы. Со мной в классе учился – Дима Пензгун, представитель одной из северных народностей. Если мы шумели и баловались, учительница вызывала его к доске и говорила: «Нарисуй две прямые!» Мы замирали. А он брал мел и просто на глаз проводил две параллельные прямые. Это природное видение идеальной формы. Айны – прирождённые художники, многие одарены также музыкально и литературно. В общем, Дима и стал прототипом главного героя книги – Кеши. Слышала бы ты, как Дима, сев в лодку, принимался петь обо всём, что видел вокруг… «Вот плыву я в лодке, вижу я – летит чайка…»

– Вы о единстве с природой?

– Конечно, и так было веками. Но проблема в том, что цивилизация к нашим северным народам пришла в связи со сменой строя. Пришедшие к власти большевики, конечно же, хотели сделать как лучше, для чего пытались перенести их из одного общественного строя в другой, минуя строй промежуточный. Для них начали строить больницы, школы, интернаты, и это было благом, поскольку жили эти народы, откровенно говоря, в полной антисанитарии. Но северяне быстро увлеклись такими дарами цивилизации, как спиртное, получили кучу до того неведомых им болезней. Причём аналогичные процессы происходили не только у нас, но и в других странах. Помню, сколько ни старались уложить маленьких северян на чистые простыни и под одеяло в нашем интернате, утром их всё равно обнаруживали спящими на полу. А оказалось, у них кожа от ткани страшно раздражалась и начинала чесаться, представляешь? В итоге от этой попытки насильственной цивилизации северяне начали гибнуть – вымирать. А мне не было всё равно, что с ними происходит. Ну а когда я почитал, что о них пишут, понял, что знаю по этой теме больше, да и лучше: я ведь правда вырос среди них и со многими сохранил дружбу на всю жизнь. И судьба айна – последнего айна! – меня волновала. Я понял, что смогу об этом написать.

– Про этно стало понятно, теперь давайте поговорим про постулат «графический». И про название.

– Название подарил мне блистательный репортёр Геннадий Бочаров. Так называлась когда-то его заметка, и он мне разрешил воспользоваться им. Ещё в книге есть эпиграф – стихи Екатерины Борисовны Рощиной, моего постоянного редактора. Стихи и заголовок задали ритмику книги, помогли мне понять, как именно её нужно сделать. Для меня безмерно ценно, что два близких мне человека подарили мне некий код моего замысла. А рисунки – отдельная тема.

Главный герой романа, Иннокентий, рисует. И мне нужен был кто-то, кто сделал бы их – за него, причём так, чтобы это было красиво, талантливо, интересно, завлекательно, умно. Я долго выбирал и понял, что лучше Ольги Ромуальдовны Ионайтис никто этого не сделает. Я давно знал её по выставкам, по книгам, она прекрасный иллюстратор, мы много лет знакомы, и я, конечно, с долей робости предложил ей такую работу. А она загорелась! И если у этой книги будет какой-то успех, я бы в первую очередь отнёс его на счёт художника. Очень непросто было уловить нужный стиль, а она сделала это. А вообще, конечно, честно сознаюсь, я когда-то стеснялся, что я провинциал, приехал сюда издалека, а рос в деревне, и отчасти поэтому тему эту профукал. Спохватился поздновато, но навёрстываю: сейчас пишу ещё одну вещь дальневосточную.

– Книгу я прочла внимательно. Подумала вот о чём. В советские времена нас всех учили, что мы единая страна, и вопрос об острой самоидентификации той или иной нации, народности, национальности не стоял. Существовало глобальное понимание, что мы все – русские…

– Советские.

– Можно и так сказать. Но я к тому, что мы сейчас переживаем период острой самоидентификации разных народов и народностей. Если посмотреть на то, что происходит в народном творчестве, это хорошо видно. Но при этом мы эгоистично зациклены на себе. Роман выходит в Москве. Насколько, вы считаете, эта тема, про маленькие северные народности, может быть востребована у читателей?

– Так это одно из главных направлений нового времени! Президент страны сказал об этом ещё в своей Мюнхенской речи. Точнее, говорил он шире – о многополярности мира, но мне кажется, что он имел в виду и это тоже. Всякая народность имеет право на свою культуру, свои корни, свой язык и так далее, и так далее, и так далее. А мы, с одной стороны, несли северным народам цивилизацию, образование, начали формировать, если хочешь, национальную интеллигенцию, а в итоге принесли им огромные беды, болезни, алкоголизм и прочие зависимости. Они ходили в собачьих шкурах, ели сырую рыбу и мясо. А мы им дали другое. К чему это привело? К вырождению… Помню, мы сплавлялись по Енисею, и в посёлке Сургутиха в то время проживало около 150 кето. Недавно я узнал, что их осталось всего двое. Остальные – вымерли… И ровно то же самое – вымирание народов, культур, целых пластов исторических – происходит с другими малыми народами Севера.

– Для меня это по прочтении оказалась история, разрушившая крепкий миф о том, что цивилизация несёт только плюсы.

– Геологический вездеход, проехавший по тундре, искавший полезные ископаемые, – это просто символ прогресса, верно? Но там, где он прошёл, сдирается верхний слой почвы и на этом месте ничего не растёт 30 лет… А всё побережье там завалено ржавыми бочками.

– Это почему же так?

– А привозили дизельное топливо, бензин. А куда девать их? Вот и бросали где придётся.

– А ваш герой строит дом из пустых бутылок…

– Это тоже правда: он прочитал в журнале, что один чудак построил из бутылок дом. А всё дело в том, что от Николаевска-на-Амуре до Магадана нигде не принимали пустую стеклотару, потому что там нет заводов по её переработке.

– Нападаете на цивилизацию?

– Нет, но хотел заложить в книгу важную мысль. Вспомним «Снега Килиманджаро» – рассказ Хемингуэя. Там погибающий писатель по имени Гарри говорит жене: «Конечно, Мэри, самолёт быстрее лошади, но это не значит, что мир становится лучше…»

А предваряет рассказ эпиграф: на середине горы Килиманджаро лежит заиндевевший труп леопарда. Чего он там лежит, как он туда попал – в снега? Хемингуэй ответа не даёт, но читатель понимает, что леопард просто… заблудился.

Он не может в снегах жить, холод, снег, вершина его убили. И Хемингуэй задаётся вопросом: а что же приносит цивилизация? Только ли благо? Безусловно, она обеспечивает комфорт. И да, самолёт быстрее лошади. Но это не значит, что мир становится лучше.

– И хотелось бы поспорить, но тут не поспоришь, увы. И собиралась задать вопросы экологического плана, исподволь поднятые в книге, но вы меня опередили.

– Тема для меня больная… И экология, вопросы сохранения природы встали сейчас невероятно остро. Государство, слава богу, это понимает и начинает заботиться об этом. Меняется и у людей мироощущение. Вот смотри: в Японии, цивилизованнейшей стране, царстве передовых технологий, дети вдруг повально начинают увлекаться квадробингом, люди кидаются проводить какие-то фестивали жуков… Почему? Люди неосознанно хотят вернуться в другое состояние, отсюда же и любовь к кошечкам-собачкам, котокафе, ёжикам и дельфинчикам. Человечество склонно к самоочищению: эту формулу вывел ещё Лев Гумилёв, сын Анны Ахматовой. И это возвращение к нормальным ценностям и природе вовсе не означает, что ещё немного – и мы будем прыгать у костра, бить в бубен и охотиться на мамонта. Однако люди хотят естества природы. И странная девочка Грета Тунберг появилась не просто так. У меня в Тверской области вокруг деревни, где стоит мой дом, вырубают лес. Вывозят на продажу – машина за машиной. Ветер поднялся уже – страшно какой. И Грета эта странная – не Павлик Морозов, конечно, но точно намекает нам: не в ту сторону идёте, товарищи.

– Ветер из-за вырубок… Ну да, понятно, его лес не гасит уже. А у вас в книге упоминается разрушительный ветер шелкап. Читая, я думала, что он должен погубить всех героев… И что подразумевается под этим ветром целое цивилизационное понятие… А ещё меня страшно зацепило то, что Кеша ваш «откуда-то всё знал». Это вы о некой родовой памяти?

– Каждый читатель должен воспринимать читаемое по-своему. Что же касается этого «всезнайства», трудно объяснимого, то это генная, самая цепкая на свете память. Есть такие вещи в жизни человека, которые не проходят, – это первая любовь, первое воспоминание, первое озарение. У этого пацана, дитяти природы, нашего последнего айна, в нужные моменты срабатывает генная память, и он может костёр развести и поставить охотничью петлю или спасти человека из воды. Память детства, память любви, память природы неиссякаемы и не исчезают с возрастом. И он, человек, выросший в особых условиях, не хочет оставаться в развитой стране Японии, он хочет сесть в лодку и уплыть оттуда навсегда. Мир всегда с интересом ждёт новых открытий, и не только технологических.

Мне когда-то мама моя, первая получившая высшее образование в нашей деревне, говорила: «Шурка, не езжай ты в этот город, он тебя сломит, как дружка твоего, Женьку Розова, сломал. Оставайся тут, если водку пить не будешь, станешь председателем колхоза…»

– Но такое же – я про вашу несостоявшуюся карьеру председателя колхоза! – могло быть! Теоретически хотя бы.

– Могло, но человек же как бы не знает, что ему предначертано… И с философской точки зрения жизнь человека, живущего в деревне, скажем кузнеца, ничем не отличается от жизни премьер-министра, живущего в Москве.

– Но она отличается комфортом и некими целями…

– Нет, целями не отличается. Главное в другом. Человек должен достойно прожить жизнь. Он может так прожить… Почему говорят, крестьяне – одни из самых интеллигентных людей? Ну какие же они интеллигенты, если так-то посмотреть! А вот… Миропонимание – это главное в человеке. И он может быть звездой, может достичь высоты, стать богачом, как Савва Морозов, достичь огромных высот, может оставаться в деревне и прожить достойную человека жизнь. У друга моего близкого, покойного Владимира Николаевича Сунгоркина, как он говорил, главная мечта была стать главным редактором районной газеты, иметь дом на пригорке, лодку внизу и четверых детей. Но этот же человек однажды сказал: «Я стану главным редактором «Комсомольской правды». И стал! И был это первый настоящий издатель в стране. Как устроена жизнь, как она ведёт человека, не дано нам угадать, но достойная жизнь человека может состояться везде.

– В книге тонко прописана тема любви. Скажите, но вы, как автор, могли ведь не отнимать у главного героя право на счастье…

– Там всё непросто. Дело в том, что у айнов, и не только у айнов, а у многих северных народов существовало по несколько жён. Этот вопрос дебатируется давно, можно сказать – на уровне цивилизации мира. Для нашей христианской морали это немыслимо – у нас человек должен любить одну женщину и иметь от неё детей, и точка. Герой же любит не одну женщину. У него своё видение мира, ему нужны дети, они могут быть от разных жён, и он решить для себя не может, как правильно… История же гибели его последней любимой основана на реальном деле об убийстве на побережье врача. Если же обобщать, то можно сказать так. Во-первых, настоящая любовь всегда несчастна, так я думаю. Во-вторых, я думаю, что развитие малых народностей и малых народов пока тупиковое. Пока мы не видим выхода, никто не видит.

– И вы, таким образом, показали тупиковость этого пути? Срезали. Но тем не менее в победу добра над злом верите?

– Понимаешь, в нашей жизни много, конечно, всякого разного. Сейчас вот возобладала так называемая толерантность. Какую основную идею она привносит? Что все мы – здоровые, больные – люди. И «право имеем»! Но по такой логике маньяк, любой урод – тоже человек, с ним надо считаться. Последствия такой политики известны. Но жизнь диктует свои мерки и свои условия. Есть вещи, которые не соединены ни с моралью, ни с нравственностью, и поэтому они – зло, а зло всегда наказуемо. Рано или поздно.

– И вы наблюдаете это в жизни?!

– Почти всегда. Это бывает не сразу, но… Помню историю одну – там внучек регулярно обирал бабушку, просто деньги из неё тряс, как-то она ему денег не дала – кобылу её мучил, на собственной свадьбе невесту свою несчастную избил и покалечил… Спустя годы он погиб страшно, и мой знакомый изрёк: «Сам был зверем, от зверья и погиб». Это подлинная история.

– Есть ещё один момент, сильно меня зацепивший. Герой про схожесть двух слов говорит – интернет и интернат. Сироты мы все – внутри интернета, да?

– Интернет, и социальные сети, и телеграм-каналы, и гаджеты – это огромное благо, достижение цивилизации. Великие изобретения, способные на многое. Но, видишь ли, в чём дело. Когда-то мы были зависимы от чего-то одного, потом – от другого, сейчас зависимы от гаджетов. Но когда теряется понятие нормы, а оно у нас во многих случаях потеряно безвозвратно, у людей меняется психика. Древнегреческое понятие «норма» должно быть везде и во всём, в употреблении, в потреблении, в злобе, в ненависти. Только в любви не может быть нормы. Потеря же психологически верных установок приводит к необратимым вещам. Посмотри, кто у нас в городах бросается в глаза. Развозчики пиццы, развозчики еды. Их разноцветные коробки заполонили уже всё пространство, а человек всё с меньшим желанием выходит из дома даже в магазин. Привезут, доставят… Уже есть люди, которые месяцами не отходят от компьютера. Они живут там, внутри, и любовь у них там, и все чувства. Вот против чего мне бы хотелось возвысить голос, выражаясь пафосно. И редакционных юнкоров я по этой же самой причине призываю ходить в походы, учиться разжигать костры – потому что их ждёт крах, если они откажутся от этих простых, элементарных человеческих занятий. И я не пророк, но предвижу, как человек возвращается к некоторым своим истокам. И это совершенно не значит, что я отстал от века, оголтело воюю с гаджетами. Скажу честно: я дважды в неделю отключаю телефон. И ничего не происходит! Меня научил этому Андрон Кончаловский.

– А откуда вы знаете так хорошо подробности жизни Кеши на зоне?

– У этой моей книги два редактора: Екатерина Рощина и Лариса Спиридонова. Не скажу кто, но одна из них сказала после прочтения: «Да-а-а, не всё мы знаем про Александра Ивановича Куприянова, выходит, что он сидел…» Тут она ошибается. Я «на киче не парился», но это для меня лучший комплимент. Когда я работал на Дальнем Востоке, мне поступил как-то заказ-просьба: написать повесть о детской колонии. И я месяца три, наверное, работал в биробиджанской колонии для малолеток библиотекарем. Присматривался. И потом написал повесть документальную. Она называлась «Долгая дорога в белых дюнах».

– Мне кажется, слишком я вас увлекла разбором книги, Александр Иванович, но это потому, что она необычная. Знаю, что вы не любите вопроса о планах, но без него не обойтись. Книги выходят, все они очень разные по стилю, жанрам. Куда пойдёте теперь?

– У меня почти два года назад случились медицинские проблемы всякие, и я задумался, что очень многое могу не успеть. Дело в том, что моя писательская – громко сказано! – судьба начала складываться очень поздно. И время изменилось, книги надо продавать… И я понял, что из того, что задумано мной в разных жанрах, в разном направлении, многое не сделано, а успеть сделать надо было бы. Итог: в этом году у меня выходит четыре книги. «Гадина» – сатирическая, стиль совсем другой, её оценило издательство «У Никитских ворот». Главный редактор издательства Мария Должкова увидела в этом продолжение традиции Довлатова, Зощенко, Бабеля. Очень лестные для меня слова. Потом выйдет «Ангелы Асфодели» – антиутопия о том, что с нами будет через сто лет. Ну и ещё есть наработки…

– Ну а теперь отвлечёмся немного. Недавно прошёл съезд писателей, который уже называют историческим. Вы член СП России, но всегда как бы чуть в стороне от процесса…

– Я не в стороне, стараюсь принимать участие в писательских делах, но как я это делаю? В «Вечёрке» выходит «Литкафе» регулярно, мы рассказываем там о новинках, печатаем отрывки из новых романов и рассказов. Например, именно так увидел свет один из мини-романов ушедшей от нас Ольги Кучкиной. А ещё у нас работает хороший колумнист, писатель Юрий Козлов, выступает со стихами Максим Замшев, пишет статьи Юрий Поляков, ряд других писателей. Для «Вечёрки» это продолжение традиций. У нас недавно была опубликована подборка стихов отличного поэта, это открытие для меня, – Сергея Арутюнова. Это поэзия, посвящённая СВО, и это не просто, как я говорю, рифма «Донбасс – фугас», а истинная поэзия, горькая, тяжёлая, страшная, но настоящая поэзия. Ну а кроме того, я помогаю кое в каких писательских делах, а также мы храним память писателей – Нагибина, Шукшина, Трифонова, например... Мне кажется, прошедший съезд – это очень важная история, на повестке дня со всей остротой стоят такие вопросы, как статус писателя, его заработки, издание толстых журналов, – уверен, что без них литература не может существовать. И Союз писателей, и власть, думаю, должны обратить внимание на их выход.

Ну а по некоторым вопросам хотелось бы больше прозрачности. Например, как так: магазины завалены книгами – значит, они продаются? Но почему тогда писатели не получают достойного вознаграждения? Люди не перестали читать. Но порядка во взаимоотношениях по линии писатели – читатели должно быть больше.

– Кстати, а почему, как вам кажется, россияне так склонны к письму – не хочется говорить – графомании?

– »Склонность народа к стихосложению есть признак суетливости», – написал об этом юный и гениальный Дмитрий Веневитинов. Гениально точно подмечено. Поэзия – это же проявление души и внутренней душевности человека. Говорят ещё, поэзия – поит, а проза – кормит. Главное, что народ, который продолжает писать стихи, что бы ни происходило, непобедим.

4-7.06.25 Наталья Вакурова, Лев Московкин

Книга в Москве

Пень-клуб Александра Купера

Война и мир в поэзии и прозе

Фестиваль стал третьей крупнейшей книжной выставкой-ярмаркой страны.

Значит ли это, что время журналиста ускользает и наступает партия писателя?

На вопрос почти ответил человек, мощная фигура двойного назначения, главный редактор «Вечерней Москвы» Александр Куприянов и одновременно представитель писательского Пень-клуба Александр Купер. Мастер парящего полета среди развесистой древовидной клюквы нашей повседневной фантоматики, удобренной останками множества талантов.

Но сначала очень глубоко задумался.

Другого пути в книгоиздании нет, все остальное оплаченная извне мертвечина. Эпоха русских живописцев-передвижников ушла вместе с купцами-староверами. Талантливые художники реализуются в оформлении книг. Если повезет, автор влиятельный с именем и с редактором договорится.

Издателям чужды преставления о высокой роли русской литературы, им нужда надежная предпринимательская телега на именных колесах. Надо как-то въехать в элиту. Пешком не попадешь и без нее даже в официанты не возьмут.

Россиянам так полюбились культурно-зрелищные мероприятия, что способствовало развитию своеобразной профессиональной среды организаторов. Обеспечить согласование, безопасность, рекламу, привлечение СМИ, необходимые конструкции и стулья, трансляцию и видеосопровождение не просто дорого, тут нужен особый талант на уровне депутата Алексея Митрофанова. Тот успел провести тысячи крупных мероприятий до изгнания из Думы и из России. Некоторые врезались в память и изменили лицо страны в добрую сторону.

Так что идея Нарышкина легла не на пустое место.

Только собаководы привозят все свое с собой. Читатели любят, чтобы их ублажали.

Иногда кто-то из слушателей поправляет, как звучит самое популярное название улицы в России. Поохотится соглашаться и объяснять, что имелось в виду.

Погибли люди и нанесен ущерб на сотни миллиардов. Информация из государственных СМИ.

МП уже писала об этой книге.

Эволюционисту, как и журналисту трудно согласиться с идеалистом-правоведом. В России не соблюдается международное право войны и большинство погибших умирает безоружными и часто под пытками.

Слова «геноцид» правовед избегает.

По словам Крашенинникова, это заключительная встреча с читателями по представлению книги. В печати находится уже следующая книга Павла Крашенинникова, посвященная реформам 1953-1964 гг., которые называются оттепелью и связаны в первую очередь с правлением в СССР Никиты Хрущева.

Есть высший смысл в книгах Крашенинникова. Можно только завидовать депутату Крашенинникову, что можно так писать, чтобы разрушительные события обрели консолидирующий смысл.

Нам бы очень хотелось увидеть романы о роли, например, руководителя фракции ЕР, генерала милиции Владимира Васильева в умиротворении Дагестана под давлением чудовищной силы из США. У генерала не было ничего в запасе, кроме убедительного слова и типичных для страны самоотверженных людей.

Нынешняя эпоха не менее богата героями.

Ну ладно, начнем с Путина.

Организаторами выступили Российское военно-историческое общество и издательство «Лира».

Конец цитаты.

Автор в предисловии отметил, что это промежуточный итог 25-летия нахождения Владимира Путина во главе России. Казаков уверен: основные свершения еще впереди, поскольку всех нас на внешнем контуре ждет новый передел мира, то есть установление нового мирового порядка. А на внутреннем – реализация национальных проектов и, как следствие, смена экономического курса и видимое улучшение благосостояния страны и ее граждан. На презентации он говорил про ошибки и отсутствие стратегии. Кремль ему книгу не заказывал. По ходу пьесы бодро пнул Березовского. Тут никто за язык не тянул, сам сказал. А вот про Ходорковского спросили. Стрелки перевели на вопрос бизнеса в России поперек ведущему фактору личной неприязни в российской политической элите и вообще любой творческой среде.

Зюганов не мне сказал по секрету, а на пленарных заседаниях Думы говорит регулярно, и никто его не корит.

Путин сформулировал стратегию в своей Мюнхенской речи.

Со Сталиным было аналогично.

Путин обратился к международному сообществу мимо населения собственной страны, то есть к врагам.

Ответом стала ротация советологии США и затем организация снежной революции.

Если у нас, по словам Казакова, столь чудесно с ракетами, зачем осудили создателей гиперзвука?

Казаков резко стал серьезным. Подчеркнул, что когда выступаешь на проплаченных Западом международных конференциях, надо следить за своим языком.

Казаков отметил, что вопрос скорее не про Нюрнбергский процесс, а про сегодняшние дни. Потому что ответственный государственный деятель не имеет морального права поступать так, как ему по человечески хочется. Если не получится, будет как Трамп. Он свои порывы не блокирует. Иногда приходится принимать решения, которые с точки зрения обыденной морали аморальны. Но с точки зрения исторической стратегии необходимы. Потому что если тебе нужна победа, иногда и врага надо не убить, хотя есть нп это возможность. Этот враг может оказаться полезным идиотом. Каждый раз считается отдельно. И в этом брея власти. Понимаешь, что совершаешь непристойный поступок, но отвечаешь не перед соседями, а перед потомками. Главное, чтобы страна наша была и получила победу. Тогда было невыгодно вытаскивать всю подноготную. Сейчас времена изменились. Книги выходят и еще фильмы снимут про американский фашизм.

Кпк-то так.

Ответ засчитан. Казаков смелый человек, ответ получен впервые.

Что касается фильмов про фашизм США, они сами снимают. Например, «Civil war». Или сделанная у них картина Тимура Бекмамбетова по книге Сета Грэма-Смита «Abraham Lincoln, Vampire Hunter», где армия северян убивает вампиров серебряными пулями. «Независимые государства» в составе США повязаны кровью, как у большевиков по версии Достоевского в романе «Бесы».

Релаксирующим моментом фестиваля стала творческая встреча «Нескучный город – другое краеведение» детской писательница Хельги Патаки.

Это была красочно иллюстрированная лекция о том, что составляет образ города: креативные остановки общественного транспорта, столбики на границе тротуара и мостовой, таблички названий улиц в исторической последовательности, колесоотбойные тумбы у ворот, чугунные крышки канализационных люков. Оказывается, они не всегда круглые. Ну и конечно, такие уникальные особенности, как разводные мосты Петербурга, Эйфелева башня в Париже, Собор Василия Блаженного.

Хельга Патаки представлена как детский писатель, музыкант, композитор, драматург, режиссёр, редактор, создатель музыкального театра сказок, автор проекта «Город наизнанку», директор по развитию в издательстве «Настя и Никита», главный редактор радио «Междугородье», член Союза писателей России.

Организатор – ГБУК г. Москвы «ЦГДБ им. А.П.Гайдара».

Александр Куприянов человек опытный и в газетном деле и в литературном мире. Презентацию романа на «Красной площади выстроил своеобразно. Пригласил своего верного редактора Екатерину Рощину. Она сама сильный писатель. Также иконостас замечательных людей, ремейк на современный лад в жанре Катаева «Алмазный мой венец». Горячо сопереживаем, Юрий Поляков – культовый писатель из внушительной советской литературы. Головоногим кальмаром просочился сквозь коммунистические фильтры и сломался на пике драматургической славы о нежелание отречься от коммунистки Татьяны Дорониной, когда ее изгоняли из руководимого театра.

Кое у кого из особо почитаемых в руках оказался номер «Литературной газеты» с интервью Куприянова. В тексте приведена фактологическая информация, которой на презентации не было в полном объеме.

Очень грамотно, сочетание избыточности и недостаточности с помехами.

В самом конце пожаловал Никас Софронов и естественно сразу получил микрофон в зубы. Говорил, сколько хотел.

Ну собственно и все, время вышло. Осталось только пожимать руки и подписывать книги.

(Цит. по lgz.ru)

По информации издателя, в романе повествуется о судьбе последнего айна из рода Ка-с-Амура. Прототипом стал Кеша, Иннокентий, соученик автора.

Автор поднимает тему сохранения народностей Дальнего Востока. Главной темой романа является идея, как остаться человеком среди чудовищного нашествия цифровизации и бездушия. Книга иллюстрирована рисунками замечательного художника-графика, лауреата Государственной премии Ольги Ионайтис. Это первый роман в издательском деле, где художник не только иллюстрирует сюжет, но и является соавтором.

Мы даже и не представляем, сколько искусственного в нас скрывается под популярно-безликим словом «цифровизация». Виртуальный шлейф, цифровое, какое-то виртуальное, продолжение человека, и оно живет своей жизнью по воле немыслимых правил игры, обретая власть над тем существом, что отбросило гигантскую цифровую тень.

Развитие сказки Шварца.

Писатели сегодня не пишут об актуальном. Они сами под колпаком и обычно пишут о придуманных мирах и нереальных проблемах теней вместо людей. Журналисты совсем потеряли ориентацию, начиная со вторых выборов Трампа. Есть какая-то внутренняя причина, отчего творец этого всемирного либерального глобализма, чьи органом является Демократическая партия, вдруг устранился от власти. Ну и обнажилась та мировая сила, что на ней стоит.

Никто не может объяснить странный феномен: все против, а оно властвует над человеческим в человеке.

Создана система стереотипов, вырваться из них можно, но ты не будешь своим на этом празднике гедонизмма, голосистом и жестоком птичьем базаре.

Роман Куприянова написан аллегорически иносказательно. Такое описание имеет шанс на универсальность.

Небольшой, но позитивный признак. Астахов был назначен уполномоченным по правам ребенка уже после того, как он состоялся как писатель, продолжал писать на чрезвычайно актуальные темы. Его уволили в пакете уступок. Это был форс-мажор под угрозой уничтожения детей России. Несколько лет книги Астахова на выставках отсутствовали. И вот он вернулся в связи с Победой.

Хотя, в общем-то, и недостаточная победа, но, тем не менее, движение вперед.

https://lgz.ru/article/aleksandr-kupriyanov-na-kiche-ya-ne-parilsya-no-eto-kompliment/

Александр Куприянов: На киче я не парился, но это… комплимент!

Стоит помнить о леопарде в снегах Килиманджаро

Беседу вела Ольга Кузьмина

– Первый вопрос на поверхности: почему этно-графический?

– Пойдём издалека. Я родом с Нижнего Амура, родился и вырос среди малых народов Севера – нивхов, нанайцев, орычей, удыгейцев, эвенков… Где-то классу к восьмому, думаю, я начал собирать северные сказки и песни, тетрадочку завёл – записывать их. Мама преподавала русский язык в школе, знала нивхский, а я не знал, но немного понимал. Это была первая моя фольклорная, литературная работа. И мне всё это страшно нравилось, поскольку очень много было впечатлений – например, я встречался с последним шаманом из посёлка Вайда. А айны – это народность, которая жила от Сахалина до Камчатки. Это удивительный народ, который ни на кого не похож, разве что только на русских староверов – высокие, бороды лопатами. И судьба их удивительна, потому что сначала они убегали от японцев, потом их согнали на остров Хоккайдо, где в обустроенных этнографических деревнях айны работали айнами – для туристов. По одним данным, их сейчас осталось всего 25 тысяч человек, по другим – порядка 250 тысяч, точно не знает никто. Надо сказать, что все северные народы чрезвычайно талантливы от природы. Со мной в классе учился – Дима Пензгун, представитель одной из северных народностей. Если мы шумели и баловались, учительница вызывала его к доске и говорила: «Нарисуй две прямые!» Мы замирали. А он брал мел и просто на глаз проводил две параллельные прямые. Это природное видение идеальной формы. Айны – прирождённые художники, многие одарены также музыкально и литературно. В общем, Дима и стал прототипом главного героя книги – Кеши. Слышала бы ты, как Дима, сев в лодку, принимался петь обо всём, что видел вокруг… «Вот плыву я в лодке, вижу я – летит чайка…»

– Вы о единстве с природой?

– Про этно стало понятно, теперь давайте поговорим про постулат «графический». И про название.

– Советские.

– Это почему же так?

– А привозили дизельное топливо, бензин. А куда девать их? Вот и бросали где придётся.

– А ваш герой строит дом из пустых бутылок…

– Нападаете на цивилизацию?

– Но она отличается комфортом и некими целями…

– И вы наблюдаете это в жизни?!

– А откуда вы знаете так хорошо подробности жизни Кеши на зоне?

– Кстати, а почему, как вам кажется, россияне так склонны к письму – не хочется говорить – графомании?